|
Могут по своему спастись невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, а не по уму.
Дураки выдумывают моду, а умные вынуждены ей следовать.
Количество дураков неизменно; меняется отношение к ним.
Не будьте жестоки к дураку, бросьте медяк в его кружку, как вы бросаете нищему слепцу.
Хорошо в своё время разыграть из себя дурака.
Дуракам везет? Не такие уж они дураки.
Заткнуть дураку глотку — невежливо, но позволить ему продолжать — просто жестоко.
Избегай людей, которые, видя твои пороки и недостатки, оправдывают их или даже одобряют. Такие люди или льстецы, или трусы, или просто дураки. От них не жди помощи ни в какой беде или несчастье.
Если тщеславие сделало кого нибудь счастливым, то наверняка этот кто то был дурак.
Дураки не бывают застенчивы, хотя застенчивость принимает все виды глупости.
Грех ненавидят дурные, страшась наказаний.
У большинства людей вялость и лень сильнее даже их честолюбия. Отсюда — успех дураков.
Природа мудро позаботилась, чтобы человеческие глупости были преходящими, книги же увековечивают их. Дураку следовало бы довольствоваться уже тем, что он надоел всем своим современникам, но он хочет досаждать ещё и грядущим поколениям, хочет, чтобы потомство было осведомлено о том, что он жил на свете, и чтобы вовеки не забыло, что он был дурак.
Нет ничего досаднее, чем видеть, как удачно сказанное слово умирает в ухе дурака, которому ты его сказал.
Можно быть дураком и не догадываться об этом, но только если ты не женат.
Когда нам удается надуть других, они редко кажутся нам такими дураками, какими кажемся мы самим себе, когда другим удается надуть нас.
Как только дурак похвалит нас, он уже не кажется нам так глуп.
Все говорят про глупца и хвастуна, что он глупец и хвастун; но никто не говорит этого ему, и он умирает, не зная о себе того, что знают все.
“Не знаю” звучит по разному в устах умного и дурака.
Есть два рода дураков: одни не понимают того, что обязаны понимать все; другие понимают то, чего не должен понимать никто.