|
Суждения наших врагов о нас ближе к истине, чем наши собственные.
Гордость свойственна всем людям: разница лишь в том, где и когда они её проявляют.
Маленькие станции очень гордятся тем, что скорые поезда должны проходить мимо них.
Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума.
Там, где речь идет о любви, женщины мало думают о гордости, если вообще о ней думают. Гордость — это нечто, что не сходит у них с языка, но никогда не проявляется в делах и поступках.
Признаваться в своих недостатках, когда нас упрекают в них, — это скромность, открывать их своим друзьям — простодушие, доверчивость, выставлять же их перед всеми — гордость.
Легче отказаться от радости, чем от гордыни.
Людьми правят гордость и эгоизм, а движут тщеславие и предрассудки.
Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие — гордость народную, которая служит опорою патриотизма.
Гордость от сознания того, что тебе доверяют тайну, основной повод для её разглашения.
Если бы мы все обладали разумной гордостью, в мире не было бы столько мерзостей.
Быть щедрым — значит давать больше, чем можешь; быть гордым — значит брать меньше, чем нужно.
Есть три разряда людей: высокомерные, гордые и прочие. Прочих я ещё никогда не встречал.
Надменность и великодушие заключаются только в высоком мнении о самом себе… Они отличаются друг от друга только тем, что это мнение у надменного человека ни на чем не основано, в то время как у великодушного — вполне справедливо…
Скромность украшает гордость, как вода гасит пламя. Она подобна кольцу, которое вдевают в нос медведю.
Только любовь создает прочное и живое, а гордость бесплодна, потому что ей ничего не нужно вне себя.
Часто жертвуют величайшими радостями жизни, чтобы гордиться тем, что они принесены в жертву.
Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять: её нужно лишь направлять на достойные цели.
Гордость — утешительница слабых.
Скромный человек усваивает даже чужие пороки, гордый обладает лишь собственными.