|
Мы плохо умеем отделять настоящую книгу от рыночного хлама. То и другое идинаково имеет вид книги. Хлам часто издается даже гораздо роскошней, чем настоящие книги.
Литература должна быть насущным хлебом.
Литературе неотъемлемо присущ разлад с языком.
В литературе так: новичок стремится любой ценой овладеть литературным языком, а кто поопытнее — освободиться от этих пут.
Учебник можно определить как книгу, непригодную для чтения.
Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.
Никакие другие книги не приносят таких доходов, как Библия, а ещё непристойные книги, вернее — прочие непристойные книги.
Наши старые книги удивляют нас вдвойне: мы не смогли бы написать их ещё раз — и не хотели бы.
Это не та книга, которую можно просто отложить в сторону. Её следует зашвырнуть подальше со всей силой.
Литература — это руководство человеческого разума человеческим родом.
Мы, в сущности, учимся у тех книг, о которых не в состоянии судить. Автору книги, о которой мы можем судить, следовало бы учиться у нас.
Литература никогда не размышляла о самой себе.