Афоризмы с неопределенной темой

Хоть сколько мажь медом горький плод, не переменит он своей горечи в сладость.

Буря не повреждает маленькие деревья, а высокие, сломав, вырывает с корнем.

Человеку… довольно иногда созданного им самим призрака, чтобы решить дело в любую сторону, а затем — легче умереть, чем признаться в ошибке.

Почти всегда умнее приспособиться к представлениям, которые другие составили о нас, чем пытаться развеять их иллюзии.

Преимущество за первым. А ежели ещё и велик — первый ход, а стало быть, перевес. Многие стали бы фениксами в своем деле, когда б не опередили их другие. Первые захватывают майорат славы, вторым достаются выклянченные крохи — как ни потей, не смоешь клеймо подражателя.

Распознавать счастливых и злосчастных, дабы держаться первых, а от вторых бежать. Невезение — чаще всего кара за глупость, а для близких прилипчивый недуг.

И сам не фамильярничай и другим не дозволяй. Панибратство губительно для превосходства, присущего человеку порядочному, а затем — и для почтения к нему.

Пленять сердца — великая победа! Её не одержишь ни безрассудной отвагой, ни докучным шутовством — дается она лишь благопристойной уверенностью, порождаемой нравом и опирающейся на достоинства.

Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным.

Кто должен жить для других, не вправе пренебрегать собственной жизнью.

Люди, пока их не слишком много, могут дискутировать между собой. Если их становится больше, они уже могут только обращаться друг к другу с речами.

На каждого незаменимого приходится как минимум ещё несколько незаменимых.

Все мы склонны сторониться тех, кто на нас опирается.

Мы знаем за собой много такого, о чем люди всегда умалчивают, и угадываем в них то, о чем умалчиваем сами.

Хлеб, который ты хранишь в своих закромах, принадлежит голодному; плащ, лежащий в твоем сундуке, принадлежит нагому; золото, что зарыл ты в земле, принадлежит бедняку.

Те, кто рассчитывает на нас, чаще всего не считаются с нами.

Настоящий сноб — это человек, который боится сознаться в том, что ему скучно, когда ему скучно, и что ему весело, когда ему весело.

Все, что о нас говорят, ложно; но все же менее ложно, чем то, что мы о себе думаем.

Волна поднимает на гребне и топит.

Человек не принимает пассивно этот мир, а старается понять его, удивляется ему, и это удивление, которое греки справедливо считали первым началом философии, рано или поздно становится вопросом.