|
Правитель. Я вам приказываю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал.
Никто не может справедливо управлять другими, если он не способен наложить узду на собственные страсти, если он несправедлив, малодушен и слаб, если он неохотно уделяет из своего людям почтенным, но нуждающимся.
Было время, когда лица, исполнявшие царскую должность, были или философами, или пророками; следует полагать, что в это время государства управлялись лучше всего.
Людовик XIV, как никто другой, продемонстрировал два таланта, необходимых государю: хорошо выбирать сподвижников и приписывать себе львиную долю их заслуг.
Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.
Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу.
Государь не волен выбирать себе народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать и подвергать опале.
Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает.
Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого.
Когда страна летит под откос, за рулем должен быть человек, который вовремя нажмет на газ.
Короли поступают с людьми, как с монетами: они придают им цену по своему произволу, и их приходится расценивать по курсу, а не по действительной цене.
Государственного деятеля должны бояться. Беда Явлинского и Федорова в чем? Их никто не боится.
У меня чистые руки, но они будут в крови, если я стану президентом.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустят над собой бесчестье?
Давно замечено, что достойными и призванными править государством считают себя раньше всего люди посредственного ума и нищие духом. С изумительной энергией и упорством они рвутся вперед, и наиусерднейшим из них удается достичь цели.
Самые непослушные из управляемых становятся самыми суровыми правителями.
Когда на трон садится добрый монарх, самое время издавать законы против беззакония власти.
Император — единственный человек во всей империи, с кем можно говорить, не боясь доносчиков.
Император боится гласности так же сильно, как Россия боится императора.
Правительства получают небывалые возможности вовлечения избирателей в управление обществом.