|
Наша черствость, наш эгоизм побуждают нас с завистью взирать на природу, но она сама будет завидовать нам, когда мы оправимся от недугов.
Природу нельзя застигнуть неряшливой и полураздетой, она всегда прекрасна.
Когда Природа хочет что либо сотворить, она создает для этого гения.
Мы хотим не только знать, как устроена природа (и как происходят природные явления), но и по возможности достичь цели, может быть, утопической и дерзкой на вид, — узнать, почему природа является именно такой, а не другой. В этом ученые находят наивысшее удовлетворение.
Бог хитёр, но не злонамерен. Природа скрывает свои секреты за счёт присущей ей высоты, а не путём уловок.
Природа никогда не ошибается; если она порождает дурака, значит, она этого хочет.
Болезнь есть целебное средство самой природы с целью устранить расстройство в организме; следовательно, лекарство приходит лишь на помощь целительной силе природы.
Есть у природы и мука, и мякина, и гнусное, и прелестное.
В природе каждое явление — запутанный клубок, в обществе каждый человек — камешек в мозаичном узоре. И в мире физическом, и в мире духовном все переплетено, нет ничего беспримесного, ничего обособленного.
Природа, должно быть, не создавала ещё женщины, настолько уродливой, чтобы она могла остаться совершенно равнодушной к похвале, воздаваемой её наружности.
Все мы рано или поздно приходим к выводу, что если в природе и есть что то естественное и рациональное, то придумали это мы сами…
Природа чудовищно несправедлива. Талант — тому свидетельство.
Природа — отнюдь не выпестовавшая нас мать. Она есть наша творение.
Предзнаменований не существует. Природа не посылает нам вестников — для этого она слишком мудра или слишком безжалостна.
Главное назначение природы, видимо, в том, чтобы иллюстрировать строки поэтов.
Природа… будит в нас потребность любви…
Как могла бы природа быть столь светлой и прекрасной, если бы предназначенье человека не было таким же?
Первая и несомненная обязанность человека есть участие в борьбе с природой за свою жизнь и жизнь других людей.
Жизнь природы есть непрерывное творчество, и, хотя все в ней рождающееся умирает, ничто не гибнет в ней, не уничтожается, ибо смерть есть рождение.
Ничто из того, что разрушает, не может быть преступным — таков закон природы.