|
Вместо того чтобы убивать своего соседа, пусть даже глубоко ненавистного, следует, с помощью пропаганды, перенести ненависть к нему на ненависть к какой нибудь соседней державе — и тогда ваши преступные побуждения, как по волшебству, превратятся в героизм патриота.
Где же ещё найти любовь к родине и верность общей воле, если не у самого народа?
Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают её продать.
Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни.
Лучшее средство привить детям любовь к отечеству состоит в том, чтобы эта любовь была у отцов.
Сэмюэл Джонсон назвал патриотизм последним прибежищем негодяя. Это правда, но это ещё не вся правда. На самом деле патриотизм — огромный питомник негодяев.
Законную степень народной мудрости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания; одно есть добродетель, а другое порок или зло, задерживающее движение прогресса, требующего, по моему крайнему разумению, прежде всего принципиального равенства народов.
Возможно, я бы не верил так твердо в безграничную жизнестойкость патриотизма, если б не знал, сколь неисчерпаемы залежи ксенофобии.
Любовь к родине не знает чужих границ.
Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие — гордость народную, которая служит опорою патриотизма.
Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.
Патриотизм — последнее прибежище негодяя.
Любовь к отечеству, стыд и страх поношения суть средства укротительныя и могущия воздержать множество преступлений.
В человеке порядочном патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны, и происходит не от чего другого, как от желания делать добро, — сколько возможно больше и сколько возможна лучше.
Патриотизм живой, деятельный именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек, одушевленный таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества, селя только может быть ему полезен.
Настоящий патриотизм, как частное проявление любви к человечеству, не уживается с неприязнью к отдельным народностям.
Древо свободы должно время от времени орошаться кровью патриотов и тиранов. Это его естественное удобрение.
Не может быть ни патриотического искусства, ни патриотической науки.
Любовь к отечеству совместима с любовью ко всему миру. Народ, приобретая свет знания, не наносит тем ущерба своим соседям. Напротив, чем государства просвещеннее, тем больше они сообщают друг другу идей, и тем больше увеличивается сила и деятельность всемирного ума.
Моя любовь к отечеству не заставляет меня закрывать глаза на заслуги иностранцев. Напротив, чем более я люблю отечество, тем более и стремлюсь обогатить мою страну сокровищами, извлеченными не из его недр.