Афоризмы Блеза Паскаля

Одни умеют делать множество выводов из немногих начал, что свидетельствует о здравом рассудке. Другие делают множество выводов из явлений, основанных на множестве начал.

Разновидность здравого рассудка: бывает так, что человек, здраво рассуждающий о явлениях определенного порядка, несет вздор, когда вопрос касается явления другого порядка.

Человек — всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он — тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо он сознает, что расстается с жизнью и что слабее Вселенной, а она ничего не сознает.

Последовательная смена людей есть один человек, пребывающий вечно.

Мы ищем не вещи, но поиск вещей.

Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет.

Человек столь счастливо устроен, что не располагает никаким верным критерием (рrinсiре) истины, зато имеет несколько отличных критериев лжи.

Будь нос Клеопатры чуть покороче, весь лик земли изменился бы.

Мы бываем счастливы, только чувтвуя, что нас уважают.

Величие не в том, чтобы впадать в крайность, но в том, чтобы касаться одновременно двух крайностей и заполнять промежуток между ними.

Сила добродетели человека должна измеряться не его усилиями, а его повседневной жизнью.

Все наше достоинство — в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в которых мы — ничто. Постараемся же мыслить достойно — в этом основа нравственности.

Мы ничего не поймем, если будем читать слишком быстро или слишком медленно.

Мы никогда не живем, а лишь располагаем жить.

Пример чистоты нравов Александра Великого куда реже склоняет людей к воздержанности, нежели пример его пьянства — к распущенности. Совсем не зазорно быть менее добродетельным, чем он, и простительно быть столь же порочным. Нам мнится, не такие уж мы обычные распутники, если те же пороки были свойственны и великим людям.

Человек, решивший исследовать, на чем зиждется закон, увидит, как непрочен, неустойчив ею фундамент, и, если он непривычен к зрелищу сумасбродств, рожденных людским воображением, будет долго удивляться, почему за какое нибудь столетие к этому закону стали относиться так почтительно и благоговейно.

Сила разума в том, что он признает существование множества явлений, ему непостижимых; он слаб, если неспособен этого понять. Ему часто непостижимы явления самые естественные, что уж говорить о сверхъестественных!

Можно, конечно, сказать неправду, приняв её за истину, но с понятием “лжец” связана мысль о намеренной лжи.

Вообразите, что перед вами множество людей в оковах, и все они приговорены к смерти, и каждый день кого нибудь убивают на глазах у остальных, и те понимают, что им уготована такая же участь, и глядят друг на друга, полные скорби и безнадежности, и ждут своей очереди. Вот картина человеческого существования.

Человек чувствует, как тщетны доступные ему удовольствия, но не понимает, как суетны чаемые; в этом причина людского непостоянства.